Присоединиться Нефть и налоги
Недавно по СМИ прошла интересная информация: по оценке консалтинговой компании IHS Markit, себестоимость добычи нефти в России для новых нефтяных проектов на суше в среднем составляет…
около $42 за баррель в пересчете на стоимость нефти сорта Brent. Для российских морских проектов этот показатель составляет около $44. То есть продавать нефть имеет смысл, если цена продажи не ниже этих значений. Если ниже, а продавать всё равно приходится — мы несем убытки. Затраты на добычу в основном рублевые, и в конечном счете, если доля нефти в бюджете велика, рубль будет обесцениваться. А вероятность падения мировых цен ниже уровня 40–45 $ за баррель есть. Дело в том, что у других крупных экспортеров нефти себестоимость барреля гораздо ниже — у Саудовской Аравии около 10 $, в пределах до $30 за баррель окупается добыча в соседних с ней ближневосточных странах — Кувейте, Ираке, ОАЭ и Иране. В этих пяти странах сосредоточены основные запасы легкоизвлекаемой нефти.
Оценку проводил консультант — компания IHS Markit. Она считала безубыточную цену нефти (breakeven costs), то есть ту стоимость, при которой добыча на проекте является допустимо рентабельной. Цена нефти должна покрывать все производственные издержки компании и учитывать уплачиваемые налоги. Затраты на проект рассчитывались на горизонте освоения месторождения на срок до 2030 года.
Хотя в мировом рейтинге запасов нефти лидируют, кроме Саудовской Аравии, также Канада и Венесуэла, эти две американские страны вырываются вперед за счет запасов тяжелой, трудноизвлекаемой нефти. Месторождения этого ресурса представляют собой, по сути, песок, пропитанный мазутом. Добыть такую нефть, очистить, переработать на легкие фракции непросто и затратно. То же касается и разного рода новых ресурсов, например сланцевой нефти — она тоже недешевая.
А вот нефть Персидского залива — легкая и довольно легко поддается извлечению. Так вот в случае, если мировая потребность в нефти сократится, до объемов добычи ее в Персидском заливе — цена ее скорее всего упадет, примерно до такого уровня, чтобы ее выгодно было добывать там. В этом случае нашу «нефтянку», как и нефтяные отрасли других «дорогих» стран, типа Казахстана, ждут трудные времена. Но это так, отдаленная и маловероятная перспектива.
Важно, что относительно высокая себестоимость российской нефти объясняется двумя причинами — высокая налоговая нагрузка и трудность добычи и транспортировки. Наши скважины сильно обводнены, зачастую стоят на вечной мерзлоте, у них низкая, по сравнению с Заливом, производительность. Сократить эту статью себестоимости невозможно, более того, по мере продвижения в еще более отдаленные места и по мере исчерпания месторождений — себестоимость добычи будет только расти.
По нашим оценкам, себестоимость нашей нефти, если считать без налогов — от 25 (данные замминистра энергетики П.Сорокина) до 31,9 $ (данные Росстата) за баррель. Остальное же в ее себестоимости — разные налоги.
«Страна постепенно переходит к освоению более дорогих запасов. Это означает, что себестоимость будет расти и налоговая система под это должна подстраиваться. Если вчера и сегодня $25 за баррель было достаточно, чтобы развиваться, то для освоения запасов завтра при цене на нефть ниже $60–70 этого уже не хватит», — говорил Сорокин.
Еще цитата:
«Налоговая нагрузка на нефтяные проекты в России очень высокая, так что государство предоставляет стимулы для развития новых месторождений в удаленных регионах или ввода в разработку трудноизвлекаемых запасов, говорила принадлежащему Григорию Березкину изданию РБК директор по консалтингу в сфере регулирования ТЭК Vygon Consulting Дарья Козлова. Без льгот себестоимость добычи с учетом налогов на таких месторождениях может превышать текущий уровень цен в $60–65 за баррель, указывает она».
Да, сейчас мировые цены на нефть колеблются в диапазоне 60–65 $. Итак, какие же перспективы? Нефтяники считают, что для продолжения добычи (и экспорта) государство должно снизить налоговую нагрузку на отрасль. И оно снижает — «Так, нефтегазовые налоговые льготы в 2019 году достигли почти 1,6 трлн руб. Это рост на триллион по сравнению с 2016 годом, следовало из данных Минфина».
Так вот возникает такой, слегка философский, вопрос: а ради чего мы добываем и продаём за границу нефть? Вроде бы очевидный ответ — ради прибыли. Прибыль для нас всех, граждан России, поступает в форме налогов, взимаемых с нефтяной отрасли. Если эти налоги сократятся до нуля, то какой смысл будет в этой деятельности? Будем просто выглядеть хорошо в глазах Запада?
Да куда уж лучше, и так бензоколонкой обзывают. Не очень это престижно в современном мире, сырьем торговать. А нефть — это невозобновляемый ресурс. И, кстати, согласно Конституции, недра принадлежат народу. И если в каких-то планах содержится идея добывать нефть просто так, без прибыли для государства, а только в интересах нефтяных компаний — то такие планы надо менять.
Вообще в нашу внешнюю торговлю, похоже, переносятся некоторые приемы, присущие торговле внутренней. Обычная практика — захватывать разные ниши рынка, даже иногда себе в убыток, рассчитывая на прибыль впоследствии. Но в случае сырьевого рынка такой прием не будет работать. Упущенную прибыль возместить трудно, монопольное положение на этом рынке не завоевать. И дело не только в нефти — у нас сейчас можно хвалиться огромным экспортом пшеницы — Россия завоевала здесь лидирующие позиции. Но, по некоторым оценкам, российский бюджет от этого почти ничего не получает — прибыль от торговли пшеницей, если она есть, оседает у торгующих организаций. И это не совсем безобидная ситуация. Ведь сельхозпроизводство у нас субсидируется государством, прямо и косвенно. Например, горючее для с/х у нас дешевле, чем в Европе, более чем в два раза — а продукцией-то торгуют по мировым ценам.
Есть разного рода ресурсы. Есть невозобновляемые — нефть, газ, уголь и т. д. Добыли их, вывезли — и всё, надо искать новые месторождения — если они в принципе есть.
Есть частично возобновляемые. Например, сельхозпродукция. Казалось бы, чего там — сей да убирай, ежегодно. Ан нет — вывоз сельхозпродукции — это вывоз плодородия почвы. Его можно восстановить агротехническими мероприятиями и внесением удобрений взамен истраченных.
И есть такой ресурс — труд. Именно труд создает прибавочный продукт и прибавочную стоимость. И это ресурс возобновляемый — пока в нашей стране живут люди. Преуспевают в современном мире те народы и страны, которые делают продукция с большой долей добавленной стоимости, как известно в цене дорогого автомобиля цена материалов — несколько процентов, остальную цену определяет труд рабочих и инженеров.
Так вот если уж государство стимулирует развитие каких-то экспортных отраслей, то стимулировать, в том числе налоговыми льготами, надо отрасли с высокой долей добавленной стоимости. Это производство разного рода — легкая и тяжелая промышленность, в первую очередь машины и оборудование. Вот чем надо торговать, и что надо стимулировать. Развивать же сырьевую отрасль, чтобы торговать полученным сырьем по себестоимости, а то и ниже — по меньшей мере глупо, это путь к разорению.
