Присоединиться Коронавирус, экономика и урбанистика
О мире, живущем в условиях пандемии
В этом году появилось в связи с пандемией выражение «социальная дистанция». Но, как кто-то заметил, «социальная дистанция — это то, что между вами и Абрамовичем, а это физическая дистанция». Тем не менее, важную роль в борьбе с болезнью играет как раз обычное расстояние между людьми.
Вот уже год, а может и больше, мир живет в условиях пандемии — и кое-какие выводы можно сделать. Она, эта болезнь, высветила кое-какие черты человеческих обществ, вот об этом и стоит поговорить.
Вообще говоря, человечество выжило даже когда его поражали болезни совершенно смертельные, как 100-процентно смертельная лёгочная чума. А ведь тогда, в 14-м, например, веке — ни антибиотиков, ни вакцин… Как-то выжили: кто мог — изолировался, врачи носили клювастые маски — и это, возможно, отчасти помогало не заразиться. И сейчас мы оказались примерно в той же ситуации — лекарства от нового недуга нет, вся надежда на то, чтобы дожить до появления вакцины.
Оказалось, что диапазон мер по миру — широчайший, но всё сводится к тому же самому — изоляция по возможности и маски. А результат везде разный: в некоторых странах Ковид-19 практически побежден (Китай, Корея), где-то ситуация стабилизировалась, где-то растет.
Дело оказалось в разном государственном устройстве. В Китае, скорее всего, решающую роль сыграло наличие «параллельной власти» — массовой компартии, плюс сознательность населения. Каждый начальник независимо контролируется — хорошо ли он или плохо понимает политику партии — и каким-то образом стало возможным отследить контакты каждого заболевшего, «пройти по цепочкам», изолировать потенциально зараженных — и в результате в полуторамиллиардном Китае за всё время умерло меньше, чем в Москве.
В Южной Корее компартии нет, но есть развитая полицейская система, как там объясняют, разработанная еще к Олимпиаде в Сеуле. Она позволяет проследить перемещения каждого конкретного человека. И результат подобен китайскому — сейчас зараженность почти нулевая. И там, и там с самого начала были предприняты жесточайшие карантинные меры, которые вскоре стало возможным отменить, и потери экономики поэтому оказались минимальны. Китайская экономика, говорят, даже почти полностью восстановилась, мешают только потери из-за общемирового спада.
А вот в Европе некоторые страны вообще не стали прибегать к карантину, наиболее известна Швеция. Ну, пожилым порекомендовали оставаться дома, и всё.
И сейчас уже можно сказать, что, действительно, и такой способ тоже иногда работает. А иногда — нет. Почему?
Как шутили, самое сложно было научить шведов соблюдать дистанцию в полтора метра. Потому что они привыкли-то к пяти. Это шутка — но по делу. В том-то и дело, что в разных культурах разные привычки, в частности по-разному относятся к физической дистанции между людьми. Шведы, англичане — соблюдают. Группа людей на автобусной остановке всегда разделена солидными промежутками. Правда, англичане всё-таки более общительны, чем шведы, они любители посидеть в пабе за кружкой эля, а в хорошую погоду и постоять с той же кружкой около на тротуаре довольно плотной толпой. Но физический контакт для англичан — нечто отвратительное, оказавшись в гуще людей, как у нас где-нибудь на входе на эскалатор — с ума могут сойти. А в Италии — похлопать по плечу незнакомого человека, пообщаться вблизи, в конце концов порыдать на груди умирающей от коронавируса бабушки — норма. А ведь выделение вируса бессимптомным вирусоносителем зависит даже от того, насколько он энергично и громко разговаривает. И в общем, это всё сказывается на темпах и масштабах распространения болезни в разных обществах. При прочих равных. А есть и факторы неравенства, которые не относятся к национальному характеру как таковому. Это именно социальные факторы, и базируются они на экономике.
Скученность — главный друг инфекций. В 19-м веке туберкулез косил городских жителей, и даже российскую императорскую фамилию, не щадя принцесс, Великих князей и даже наследников престола. Плохое отопление, плохая вентиляция. Перелом дали не только лекарства, а главным образом улучшение условий жизни — недаром одним из нынешних остающихся резервуаров болезней служат тюрьмы.
И никогда раньше в истории не было на Земле больше населения. Растет и его плотность. И как результат — легче распространяются инфекции, в последние двадцать лет нынешний Ковид — третья новая легочная болезнь. И вполне вероятно, что в будущем появятся новые — так же заразные, но и более летальные. Сколько они смогут убить людей до появления вакцины?
Так вот, как показала пандемия, основным угрожаемым контингентом является население мегаполисов. Вот у нас в стране — Москва уж никак не на последнем месте по уровню медицины, а вирус не отступает. Много народу, много контактов, переполненный общественный транспорт. И вот это, наверное, самое существенное.
На первоначальном этапе что больше всего послужило распространению болезни по всему миру? Самолеты, аэропорты. Соблюсти физическую дистанцию невозможно, оставить десятки миллионов людей за границей тоже нельзя — и вот самые мобильные нации получили самое большое количество заносов. А кто мало ездит, тот оказался в относительной безопасности, как Северная Корея — за всё время один заболевший, и тот — перебежчик из Кореи Южной. И сейчас, как ни замалчивай, а очевидно — в основном заражаются в общественном транспорте — нет дистанции. Можно что-то сделать? А ведь можно.
Одно из самых сильных впечатлений от Лондона — метрополитен. Да, он не такой красивый, как московский, но он не перегружен. Лондон не такой большой город, как Москва, но тамошняя подземка больше московской по всем параметрам, и она лучше организована. Почти каждая линия пересекается с каждой, и как правило не по одному разу, а вот в Москве есть пересечения линий, на которых нет пересадок. В результате в лондонском метро обычно всегда можно сесть, а кольцевая линия (там она тоже есть) вообще закрывается на выходные — она избыточна. Это же касается и других видов транспорта — в автобусах ограничено количество стоячих мест, или даже вообще стоять запрещено. И это не напрягает — как правило, мест хватает.
Общественный транспорт — важная составляющая «общественных фондов потребления» (это английский, кстати, термин, а не марксистский).
Что нужно, чтобы добиться хотя бы такого уровня? Нужны новые линии метро, причем во многих городах это даже нужнее, чем в Москве; нужно больше пересадок, больше подвижного состава, больше персонала. Для наземного транспорта нужны новые дороги и реконструированные старые.
Да, нужны огромные вложения. Но, как показали последние события — это необходимо. Да, надо развивать общественные фонды потребления — за счет потребления частного, другого выхода нет. Ведь речь идет не только о комфорте, не только об удовольствии от жизни — речь идет о самой жизни.
В блогах публикуются оценочные суждения, выражающие субъективное мнение и взгляды автора, которые могут не совпадать с позицией Всероссийской политической партии «ПАРТИЯ ДЕЛА».
Источник фото: UzReport.news
