Присоединиться О жилищном строительстве в сталинскую эпоху
Одной из самых противоречивых страниц сталинской эры является жилищное строительство. А шире – урбанизация. Обычная ассоциация с реалиями тех времён: захламлённые коридоры коммуналок, «уплотнённых» больших квартир «бывших». Или унылые бараки и общежития при заводах.
Казалось бы, грандиозные планы новых городов больше известны по Германии 1930-х. А у нас шла индустриализация (немцы её уже совершили), и нам, «детям чугунных богов», оказалось просто не до того. Попробуем разобраться.
Соцгород: между Сабсовичем и Охитовичем
Да, со своей концепцией новой цивилизации и урбанизации (социалистический город, соцгород) сталинскому СССР не повезло. Достаточно вспомнить дискуссию по градостроительной политике, шедшую в 1929-1930 годах. И где крайними полюсами выступали Леонид Сабсович (урбанист) и Михаил Охитович (дезурбанист). Прочие занимали промежуточные положения.
Обе ветви оказались, увы, тупиковыми. Например, автор книги «СССР через 15 лет» (1929 г.) Леонид Моисеевич Сабсович выступал как адепт «обобществления быта» и разрушения традиционной семьи. Итак, люди должны обитать в больших общежитиях. Каждому – по комнате площадью чуть больше 9 кв.м. Супругам – комнаты рядом, возможно – соединённые одной дверью. Индивидуальное семейное хозяйство уничтожается. Питаются все в столовых, домашнюю кухню заменяют фабрики-кухни. Детей отдают на воспитание в детсады и школы (некие «детские комбинаты», с общественным воспитанием потомства). Широко используются центральные прачечные и бани, централизованная уборка помещений. Освобождённые от домашнего рабства женщины вовлечены в процесс производства. В общественно-полезный труд. К сему, конечно, прилагаются общественные пространства, бассейны и спортивные залы, библиотеки, помещения для разных занятий по увлечениям…
««Воспитание детей с самого раннего возраста может быть рационально организовано только как общественное воспитание… В социалистических условиях, при обобществлении воспитания, дети уже не будут являться «собственностью» родителей: они будут «собственностью» государства, которое возьмёт на себя все задачи и заботы о воспитании детей. Поэтому первым следствием обобществления воспитания, как это уже было указано выше, должно явиться то, что дети не будут жить вместе с родителями. С самого же рождения они должны быть помещены в специальные «дома ребёнка»… Вопрос о кормлении матерью ребёнка в первый год его жизни может быть разрешён без особенных трудностей. Уже в настоящее время женщина-работница имеет установленный законом перерыв в работе для кормления ребёнка грудью… Поскольку дети, начиная с раннего возраста, будут воспитываться государством вне всякого влияния семьи, вовсе не обязательно, чтобы эти «детские городки» были организованы непосредственно при поселениях, в которых работают родители детей, и вовсе не обязательно, чтобы каждый такой городок обслуживал бы только одно социалистическое поселение»…»
То есть, никакой семейной, частной жизни. Всё – только в коллективе. А страна покрывается сетью рационально устроенных поселений по 50 тысяч человек в каждом.
Михаил Охитович, будучи социологом, выступал за дезурбанизацию.
«Охитович полагал возможным полностью отказаться от принципа пространственного объединения как условия реализации социальных связей. Он предлагал дисперсное расселение вдоль сети дорог, объединённое мобильностью сообщений. Дематериализацию, растворение структур расселения в пространстве, Охитович дополнял «дестанционаризацией», использованием мобильных, сборно-разборных построек, освобождающих человека от привязанности к месту и привычному миру вещей. Среда мыслилась как рационально организованная, обезличенная система, исключающая эмоциональное отношение к ней…»
Итак, потребности в живом, физическом общении обеспечат радио и телефон (Охитович творил до эпохи Интернета). Средства передвижения, автомобили и поезда – убивают привычный город. Селимся лентами вдоль трасс наземного транспорта, сборными жилищами на одного человека.
Будущее в тумане
Дискуссия оная была быстро свернута. Отметим, что само намерение в книге показать завтрашний день страны (через 15 лет) – попытка крайне ценная. И хотя она предпринималась носителем крайне левых и антитрадиционалистских взглядов, ценен сам прецедент. Увы, в дальнейшем ничего подобного в СССР не предпринималось ни при жизни Иосифа Виссарионовича, ни позже. Не секрет, что Охитович, например, попал под каток репрессий в 1937 году. (Судьба Сабсовича также печальна: репрессирован в 1938-м). В том же году на экраны так и не вышел фильм «Новая Москва» Александра Медведкина. С захватывающими образами столицы в грядущем. Предложение Максима Горького создать коллекивную книгу о Союзе грядущего, «Образ будущего» (1935), так и не нашло отклика. Оно и понятно: рискованное дело, чуть не то – можно было под репрессии угодить.
Долгое время попытки нарисовать образ будущего СССР мог кончиться «статьёй» и застенками по обвинению в очередном уклоне или антисоветчине. А затем – «как бы чего не вышло». Достаточно вспомнить судьбу советского футуролога Игоря Бестужева-Лады, который безуспешно в 1958-м пробовал опубликовать свои труды о том, как СССР способен победить Запад в цивилизационном противостоянии и даже в открытой войне, но наткнулся буквально на стену и был вынужден взять псевдоним. Само собой, во времена Брежнева и Горбачёва мы не видели красочных изданий о будущем Союза, подготовленных исследователями, экономистами, философами и писателями-визионерами. Попытки Ивана Ефремова («Туманность Андромеды») и некоторых писателей («репортажи из будущего», например, Бориса Ляпунова) были и неофициальными, и частичными.
Но вернёмся к, собственно, урбанистике. Обе концепции – и Сабсовича, и Охитовича – были тупиковыми. «Общажная» модель Леонида Моисеевича Сабсовича, работая на практически полное разрушение здоровой семьи, могла работать на уничтожение рождаемости. На угасание нашего народа. Опыт всего человечества вопиёт: человек не может быть частью завода или фабрики, ему нужны и личное пространство, и семейный очаг, и свой дом. Охитович же звал нас в мир социальной атомизации, полного уничтожения традиций, некоего «нового кочевничества».
Немудрено, что оба направления Сталин отринул. Он использовал традиционную застройку городов. Его представления об идеале можно увидеть в полностью обновлённых после войны Минске или Севастополе. Белоснежные дома, широкие улицы и проспекты, много зелени и света. Но на смелое урбанистическое творчество ресурсов у ИВС не имелось. Слишком много их уходило на создание промышленности и на обеспечение обороноспособности. Объёмы жилищного строительства в СССР в годы первых пятилеток были даже меньше, чем в 1920-е. 17,2 млн кв. м в год с 1928-го по 1938-й. Затем темпы снизились до 15,5 млн кв. м ежегодно в 1939-1941 гг. Для сравнения: в 1920-е годы СССР строил в среднем 22,4 млн кв. м в год. Как ни странно, в 1941-1945 объёмы растут до 20,5 млн кв. м. Затем идёт период восстановления: в 1946-1950 гг. строится по 40,2 млн «квадратов» в год. Наконец, затем идёт наивысшее достижение жилищного строительства при Сталине: 48,1 млн кв. м ежегодно в 1951-1956 гг. И лишь при Хрущёве в 1956-1964 показатели достигают сперва 94,8 млн. кв.м в год, а затем – и 98,1 млн кв. м. С учётом роста населения СССР того было слишком мало. Поэтому сталинское время – эра бараков, общежитий, коммунальных квартир. Достаточно сказать, что к 1940 г. в бараках обитало 2,9 млн душ. Потому на смелые эксперименты с урбанизмом элементарно не хватало сил и средств. Требовалось просто вытащить людей из бараков и «коммун». Обеспечить их водопроводом и канализацией.
По сути, мы титаническими создали современную городскую цивилизацию. Но СССР не удалось достичь темпов жилстроя в один квадратный метр на душу населения в год. По такому показателю страна в 1979 г. строила бы 250 млн кв. м жилья. Но, увы, в реальности Союз смог достичь 103,7 млн «квадратов» в год в 1966-1971 гг. К 1976-му поднял планку до 109 млн ежегодно. Затем шел провал – до 105 миллионов кв. м в год в 1976-1981 гг. Следующая пятилетка дала 110,4 млн кв. м в год. И лишь при Горбачёве в 1986-1990 гг. удалось выйти на 126 млн кв. м в год. Вернее, при главе Госстроя Юрии Баталине. (Для сравнения: в РФ 2022 – 93 млн кв. м жилья).
Как тут не вспомнить булгаковское «квартирный вопрос их испортил»? Да, страна строила маломерные квартиры в «ульях» типовых многоэтажек, чтобы быстрее дать людям жилища. Из экономии на тепло- и водоснабжении приходилось воздвигать «человейники». А в них рождаемость русских неминуемо падала. И если при Сталине рождаемость по инерции и в условиях «до сексуальной революции» держалась на довольно высокой планке, то с 1964 года она покатилась вниз.
