Экономика вируса. Что ждет Россию?

По-прежнему в России главная тема новостей и деятельности президента и правительства, Федерального собрания — это борьба против коронавирусной пандемии за сохранение здоровья нации, ее демографической составляющей.

По крайней мере, так звучит в официальных сообщениях различных информационных источников. Поверить в искренность «заботы» российских властей, десятки лет непрерывно уничтожавших систему здравоохранения, «оптимизируя» (сокращая) систему медицинских учреждений, весьма трудно. При этом властные структуры мотивировали свои действия экономическими соображениями, переводя медицину, науку, образование в категорию услуг.

Но сегодня в ситуации с вирусом все кажется наоборот: власти жертвуют экономическими соображениями в пользу здоровья граждан. И вот 21 ноября на российских телеканалах закрутилась фраза о мировом экономическом кризисе, самом масштабном после великой депрессии. И столь же масштабным ожидается риск бедности и безработицы. А экономику губят именно противовирусные меры — стремительно растет безработица, разоряются средние и мелкие предприятия, останавливаются крупные промышленные производства, на дистанционку переводятся структуры управления и учебные заведения.

И одновременно растет налоговая нагрузка на граждан, а Чубайс (будь не к ночи помянут) провозглашает, что государство не должно никого лечить бесплатно. Какая-то непонятка, по крайней мере, в России.

Или же здесь кроется нечто другое. Давайте посмотрим на ситуацию с вирусом и экономику РФ с другой стороны.

В Конгрессе США создана и работает комиссия по оценке состояния мировой и национальных экономик. Группу по России и другим странам СНГ возглавляет экономист из Санкт- Петербурга, известный в экономических кругах доктор экономических наук Гирш Ханин. Приведу некоторые оценки состояния российской экономической модели.
Гирш Ханин (США): Под иностранной юрисдикцией находится, по разным оценкам, более 80% крупной российской собственности (в т. ч. и большая часть списка стратегических предприятий России). Из российской экономики ежегодно утекает 120–150 млрд долл., из которых 70–80 млрд долл. — это движение денег. Увод капиталов из России и работа компаний через оффшоры лишают российскую экономику таких средств, которые не компенсируют никакие налоги на доходы физических лиц».

Зафиксируем для себя этот факт: основа экономической базы РФ — предприятия российской юрисдикции («Роснефть», «Газпром», «Норникель», «Русал», «Сбербанк», «ВТБ», «ВЭБ»), но с большой долей иностранной собственности. Обратимся за разъяснениями к последнему интервью выдающегося советско-российского статиста В. М. Симчеры.

Василий Михайлович Симчера, экс-директор НИИ статистики: «Вам говорят, что объемы экономического роста упали в 2015 году на 3,8 процента. Но тут бы надо уточнять и с самого начала различать в России рост или падение объемов предприятий двух разных правовых форм собственности (юрисдикций). В прошлом году (впрочем, как и в три предыдущие) на все 30 процентов упали объемы производства предприятий российской юрисдикции, на долю которых в современной России приходится едва ли треть ее общего ВВП. А вот объемы произведенного на территории России ВВП иностранных и офшорных юрисдикций вообще не упали, а, напротив, несмотря на кризис и санкции, даже в прошлом году возросли. Две разные юрисдикции, две России, два противоположных вектора развития».

Не менее «радужные» данные о «растущей» экономике РФ приходят и из других источников. Только российский информационный официоз постоянно стремится показать, что у нас все хорошо, и что где-то есть хуже. Например, на Украине. Или в Афганистане. Сегодня темпы развития национальных экономик и их будущее определяют высокие инновационные технологии и наукоемкая продукция. Россия, естественно, не исключение. Но, вопреки, хвастливым обещаниям, что наша экономика пятая в мире и вот — вот станет четвертой, дело обстоит катастрофически.

По данным ОЭСР (международная Организация экономического сотрудничества и развития) ежегодный оборот на мировом рынке высоких технологий и наукоемкой продукции в несколько раз превышает оборот рынка сырья, включая нефть, нефтепродукты, газ и древесину, и составляет почти 3 триллиона долларов. Из этой суммы на продукцию стран приходится:

35% — США
20% — Японии
13% — Германии
12% — Китая
5% — Южной Кореи
0,3% — РФ

В последние годы специалисты анализируют положение страны в международном разделении труда и производства, опираясь на три ключевых индекса. Первый — это The Global Competitiveness Index — индекс глобальной конкурентоспособности. По этому рейтингу Россия находится на 43 месте в мире. Второй индекс — Global Innovation Index. Здесь Россия — на 45 месте. Третий индекс — Economic Complexity Indicator. Он характеризует, насколько диверсифицирована структура экономики и разнообразна ее экспортная корзина. По этому индексу Россия также занимает 45-е место. Таким образом, три индекса, рассчитываемые по несхожим методикам с использованием различных базисных показателей, ставят Россию в мировой экономической табели о рангах примерно на 43–45 место. Это унизительное, и даже можно сказать, позорное для нашей страны место.

Не менее печальная для нашей страны картина сложилась и в области биотехнологий. Это — едва ли не самый развивающийся глобальный рынок. Продукция биотехнологической промышленности, новой фармацевтики и синтетической биологии растет в среднем по 20% ежегодно. В настоящее время рыночная капитализация 25 ведущих компаний мира в этой области — более чем в 1,2 раза превышает капитализацию всей российской экономики. Причем еще 17 лет назад ни одной из 25 лидирующий компаний под сегодняшним названием не существовало. Не менее чем в половине этих компаний ключевые должности занимают российские биофизики, биохимики, биоинформатики, талантам которых не нашлось применения на Родине.

Еще одна печальная ситуация для РФ складывается в новых направлениях производственной революции, не «замеченной» в России. Средняя стоимость единицы функциональности для промышленных роботов снизилась в 25 раз за 6 лет — с 2009 по 2015 гг. Для дронов снижение составило 142 раза за 6 лет,
3D печати — 400 раз за 6 лет, биотехнологии (полная расшифровка одной человеческой ДНК) — 10 000 раз за 6 лет,
себестоимость выработки солнечной энергии — 200 раз за 20 лет
и т. п.

Это говорит об ускорении производственно-научного времени. В технологическом мире один год идет за 10 в мире «медленном». Нам только кажется, что один год в нашей стране и, скажем, в Южной Корее, это — 365 дней. За один год высокотехнологичные страны успеют прожить, пять-семь российских лет в плане научно-технологического развития.

Если процесс будет продолжаться, то не в каком-то далеком будущем, а буквально через пять-семь лет разница между технологическим уровнем нашей страны и стран-лидеров производственной революции может оказаться больше, чем разница в оснащенности британских колонизаторов XIX века и племен зулусов. Вернемся еще к выводам Гирша Ханина: «Полный расчет динамики основных фондов за 1991–2015 годы с погодовой разбивкой мы закончили только в этом году… Объем основных фондов по остаточной стоимости (с учетом износа) сократился по сравнению с 1991 годом почти вдвое — намного больше, чем в Великую Отечественную войну. В то время как статистика Росстата говорит о его росте на 51%…

В 2010–2015 годах вернулся экономический спад (на 10%) — преимущественно от сокращения основных фондов при исчерпанности резервов лучшего их использования.

Для меня неизбежность длительного экономического кризиса в России была очевидна уже в середине 2000-х годов именно потому, что я обладал данными о реальном положении дел… Мне смешно и грустно слышать сейчас уверения ряда правительственных деятелей и именитых экономистов о возможности достижения ежегодных темпов роста в 3–4%, а то и в 7–8%. Это свидетельство их вопиющей некомпетентности, недопустимого для квалифицированного экономиста слепого доверия к официальной статистике.

Вот именно, нет доверия к официальной статистике, особенно когда Росстат, с целью улучшения экономических показателей (и роста демографии), перевели в состав Минэкономразвития. И сразу начался бурный рост экономики и резко выросла продолжительность жизни. Потому и увеличили пенсионный возраст. Василий Михайлович Симчера в интервью «Аргументам Недели» (сентябрь 2020 г.) заявил, что за последние 30 лет он не слышал ни одного правдивого слова и ни одной правдивой цифры от российских властей и официальных статистов.

В блогах публикуются оценочные суждения, выражающие субъективное мнение и взгляды автора, которые могут не совпадать с позицией Всероссийской политической партии «ПАРТИЯ ДЕЛА»
Источник фото: газета «Известия»