Присоединиться Изоляция в антиутопии
Когда и как мы можем выходить из дома в апреле 2020-го года
После того, как практически во всех регионах были введены так называемые «режимы самоизоляции», люди начали задаваться вопросом: а как им теперь жить? Куда можно ходить, на какое расстояние, можно ли ездить и если можно, то на чём? Что считается ближайшим магазином, а что — неотложной помощью? Жить теперь надо по-другому, и никто не знает, по каким законам.
Впрочем, не столь страшно то, что этого не знают простые граждане. Куда опаснее, что, судя по принимаемым им мерам, российские власти сами не понимают, какими законами они руководствуются. Так давайте разберёмся, когда и как мы можем выходить из дома в апреле 2020-го года. И при каких режимах.
I. Режим чрезвычайного положения. Регулируется Федеральным конституционным законом «О чрезвычайном положении». Самый жёсткий, вводится указом Президента Российской Федерации. Указ должен быть обязательно утвержден Советом Федерации.
Когда вводится:
а) при попытке насильственного изменения конституционного строя, захвата власти. Те самые «цветные революции», ливийские сценарии и прочее;
б) при чрезвычайных ситуациях природного и техногенного характера. Помимо катастроф сюда входят и чрезвычайные экологические ситуации (например, эпидемии), которые могут повлечь человеческие жертвы, значительные материальные потери и нарушение условий жизнедеятельности населения.
Если говорить об ограничительных мерах в случае введения этого режима, то они напрямую затрагивают интересы региональной элиты, поскольку подразумевают полное или частичное приостановление полномочий органов исполнительной власти субъекта Российской Федерации и органов местного самоуправления.
Именно в рамках режима ЧП можно устанавливать ограничения на свободу передвижения, въезда и выезда на территорию.
Также при введении этого режима происходит
— усиление охраны общественного порядка (полиция, Росгвардия, армия и прочее на улицах);
— ограничение финансово-экономической деятельности (перевозки, купля-продажа, финансовые операции);
— запрещение или ограничение проведения собраний, митингов и демонстраций;
— ограничение движения транспортных средств и осуществление их досмотра и т. д.
В случае эпидемий при этом режиме власти могут
— временно отселять жителей в безопасные районы;
— вводить карантин;
— переориентировать организации на производство необходимой продукции (например, ИВЛ);
— мобилизировать граждан и их транспортные средства для проведения и обеспечения аварийно-спасательных и неотложных работ.
Всё вышеперечисленное звучит угрожающе, если бы не одно «но»: в рамках режима чрезвычайного положения людям, пострадавшим от последствий его введения, возмещается причиненный материальный ущерб и оказывается содействие в трудоустройстве. То же самое с организациями, которые мобилизовали для решения необходимых задач — они имеют право на возмещение ущерба.
II. Режим повышенной готовности и чрезвычайной ситуации. Именно он введён сейчас во всех регионах России. Регулируется Федеральным законом «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера».
И здесь начинается самое интересное. Изначально законность решений об обязательной самоизоляции граждан при этом режиме была под вопросом, так как ограничение передвижений возможно только в рамках режима чрезвычайного положения или при карантине. Режим самоизоляции до настоящего времени в федеральном законодательстве не определен и не регламентирован.
Однако 1 апреля Федеральным законом «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций» полномочия Правительства Российской Федерации и органов государственной власти субъектов были значительно расширены. Теперь они вправе в рамках режимов повышенной готовности и чрезвычайных ситуаций устанавливать обязательные для исполнения гражданами и организациями правила поведения.
Таким образом введенные «режимы самоизоляции» были регламентированы «задним числом», однако вопрос о достаточности полномочий руководства субъектов и Правительства на ограничение конституционных прав остается открытым. В законе отсутствует прямое указание на возможность ограничивать передвижение граждан, вводить режимы самоизоляции и социального дистанцирования, запрета деятельности организаций. Всё подведено под размытое понятие «обязательных правил поведения».
Более того — режим повышенной готовности региональными властями вводится для государственных органов управления, а никак не для граждан и организаций.
Отдельного внимания также требует статья 11.2 этого закона, введенная 1 апреля, о возможности перенесения голосования на выборах и референдумах:
«При введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации в целях защиты жизни и здоровья граждан Российской Федерации голосование на выборах, референдумах может быть отложено по решению соответствующей избирательной комиссии в порядке, предусмотренном Федеральным законом от 12 июня 2002 года N 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации».
Из содержания статьи следует, что Единый день голосования может переноситься в разных субъектах на разные даты по решению региональных избирательных комиссий. Механизм переноса дня голосования также не определен.
Ну и последнее. Права граждан и организаций на возмещение ущерба в рамках режима повышенной готовности никак не оговорены.
III. Карантин. Регламентируется Федеральным законом «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения». Может вводиться в рамках режима повышенной готовности на основании предписаний и предложений главных государственных санитарных врачей.
В целом ограничительные мероприятия при карантине подразумевают любые меры, направленные на предотвращение распространение инфекционных заболеваний. Таким образом ограничение передвижения возможно. Но примечательно, что вирус COVID-19 не включен в перечень заболеваний, при котором вводится карантин.
Подчеркнем, что в его рамках закон также гарантирует права граждан, индивидуальных предпринимателей и юридических лиц на возмещение в полном объеме вреда, причиненного их имуществу.
Вывод — законодательство Российской Федерации оказалось не готово к практическому применению, а введённые режимы и установленные запреты нарушают права граждан. Ярким примером является Чеченская республика, где введён комендантский час. Он возможен только при режиме чрезвычайного положения, причём в ситуациях группы «а» (насильственная смена конституционного строя и захват власти), но никак не эпидемии. Некоторые регионы ограничили въезды и выезды в населённые пункты, что также возможно только в рамках режима чрезвычайного положения. Тексты указов Президента, в которых расписывались бы обещанные дополнительные полномочия губернаторов, до сих пор не опубликованы.
Введённый сейчас режим повышенной готовности не подразумевает никакого возмещения ущерба. Поэтому какой будет исход судебных дел в случае подачи соответствующих исков совершенно неясно. 30 марта главный санитарный врач России подписал постановление, согласно которому власти субъектов могут вводить «режим самоизоляции» в целях борьбы с COVID-2019. Однако вопрос, признают ли суды введенные меры именно санитарно-противоэпидемическими мероприятиями — и, соответственно, права граждан и организаций на возмещение ущерба — остаётся открытым.
И, возможно, риторическим.
Источник фото: Сергей Дергачёв, иллюстрация к роману Евгения Замятина «Мы»
