Присоединиться Как работает (или не работает) наша «народная экономика»?
Опять пошли пустые разговоры: нужно ли нам всё национализировать или, наоборот, всё приватизировать? Пустые, потому что в этих разговорах нет главного – разума.
И к тому же, большинство диспутантов, как правило, не знают и не хотят знать ничего об экономическом развитии как таковом. А оно, это развитие, как раз само определяет, какие отрасли экономики должны находиться в собственности государства, какие – в частных руках, а какие – быть частными, но под жёстким регулированием со стороны профильных государственных органов. Правда, в этот процесс иногда могут вмешиваться посторонние силы. К примеру – войны, разные диктатуры, колониальные завоевания, и т.д.
Так, Англия начинала как промышленная держава, но потом, когда ей удалось обзавестись колониальными владениями по всему миру, она «перекинулась» на торговлю и финансы.
Но есть и обратные примеры. Денежные системы, основанные на золоте и серебре, прекрасно функционировали без всякого вмешательства государства. Монетные дворы работали как частные предприятия, оказывающие услуги по чеканке монет лицам и банкам. Но вот государство открыло способ получать для себя выгоду из эмиссии оборотных денежных знаков, не имеющих никакого товарного обеспечения.
Везде появились государственные «деньги» и государственные эмиссионные банки. А ведь всего век назад мир прекрасно жил при денежной системе, основанной на золотом фунте стерлингов, распространяемом частным английским банком.
И эта система всех устраивала, поскольку этот «английский фунт» на самом деле принадлежал всякому, у кого было золото. Он мог и сам чеканить из своего золота свои монеты, равные британскому соверену, а мог поручить эту работу Монетному двору в Лондоне.
Однако случились две войны, американская афера с отказом от золотого содержания доллара, и мир уже почти приучили, что нормальная денежная система должна жить на суррогатных деньгах, эмитируемых государственными центральными банками. И многие уже полагают, что все эти инфляции, девальвации, валютные курсы, и т.д. – неизбежны и неотвратимы.
Таким образом, соотношение в мире и в каждой стране между отраслями экономики, находящимися в частных руках, и контролируемые государством, определяется конкретными обстоятельствами «места и времени». Здесь нет единого лекала, каждый раз нужно искать особое, оптимальное для сложившихся условий и обстоятельств решение.
А есть ли такое оптимальное решение для России? Начнём с того, что в других странах такое решение принимается национальной государственной элитой или национальным капиталом. Вот в России всё иначе.
Во-первых, у нас неважно с национальной государственной элитой. Мы видим, что наши главные государственные чиновники, отслужив свой срок, массово переселяются за границу.
Во-вторых, у нас полный «швах» с национальным капиталом. Среди сотен «наших» миллиардеров можно найти буквально единицы лиц, которых можно с полным правом отнести к представителям российского «национального капитала».
И это отражается даже и в терминах, которыми оперируют наши экономисты и управленцы. Вот в других странах – national economy (национальная экономика), Volkswirtschaft (народное хозяйство), а у нас? А у нас – глобализация и ВВП! «Глобализация» у нас в том, что мы вывозим сырьё и ввозим готовые продукты. А в ВВП как раз этих «готовых продуктов» – мизер, в ВВП мы считаем затраты. Затраты на госуправление, на оборону, на социальное обеспечение, и чем выше эти затраты, тем лучше мы живём!
Так нам кажется… Или так кажется тем, кто за нас считает наше благополучие. Но ведь в быту люди так не размышляют? Они ведь не считают, что живут лучше, если тратят больше на еду, на коммунальные услуги, на одежду и обувь, на транспорт и связь? Ведь если бы они в это верили, то не жаловались бы на рост цен и тарифов!
Итак, наша жизнь, наша экономическая действительность – вывозим «дары природы» и ввозим «дары труда других людей». Но что в этом – «национальное», что в этом – «народное»? Да, нам доказывают: «не всё так плохо», что-то мы всё же делаем сами. И у нас ведь есть «прорывы»!
Есть «прорыв» в сельскохозяйственном производстве. Но, как оказывается, этот «прорыв» держится на иностранном семенном и генетическом материале. Не будет ввоза этого материала – не будет и «прорыва».
И есть такой интересный момент. Мы долгие годы вывозили из страны разное сырье, в основном – углеводороды. Наш ВВП при этом рос и рос.
Но выручку от этого вывоза мы в значительной мере конвертировали в наши надёжные валютные резервы: в доллары на счетах в иностранных банках и инвестиционных фирмах. И вот нам объявили: «Эти ваши резервы – вовсе не «ваши»!» И всё, нет у нас наших трёхсот миллиардов долларов!
И что? Кто-то из наших экономических управленцев расстроился? Они бросились пересчитывать наш ВВП за годы, когда мы зарабатывали и копили эти доллары? Нет, они об этом и не думают, ведь за те годы они уже отчитались, за те «положительные» проценты роста уже получили и ордена, и повышения, и премии, и другие разные бонусы.
И это всё кто-то захочет назвать «народной экономикой»? Кто же в это теперь поверит. На деле у нас реально работают только два экономических блока: государственный сектор (включая производство вооружений) и сектор вывоза за рубеж наших природных богатств.
Что в этих экономических секторах – народное? Где там прячется труд нашего народа? Нет, на вывозе нашего сырья обогащаются люди и народы, которые это сырьё перерабатывают. И на ввозе к нам готового продукта обогащаются те люди и народы, которые этот продукт производят.
А как это можно изменить? Не задавайте этот вопрос, ведь у нас среди экономических управленцев нет людей, которым он вообще приходит в голову.
