Георгий Самодуров о влиянии импорта на отрасль станкостроения

— В последние годы резко вырос импорт китайского оборудования. На заседании, о котором я всё время вспоминаю, было сказано, что на 400 процентов. Это не убивает нашу станкостроительную промышленность?

— Вы затронули очень важную тему. Если проанализировать поставки металлообрабатывающего оборудования по импорту за последние семь-десять лет, то они выглядят следующим образом. До 2022 года в среднем поставлялось 13-15 тысяч единиц металлообрабатывающего оборудования в год, на сумму от 1,2 до 1,5 миллиарда долларов. Но в 2022 году импорт начал расти, а в 2023-м вырос до астрономических значений: была поставлена почти 41 тысяча единиц станков и прессов на два с половиной миллиарда долларов. Такого количества не было 15-20 лет. Причём если анализировать структуру поставок, то уменьшилось количество поставляемого высокотехнологичного оборудования и увеличилось количество универсального, простого оборудования.

И это очень плохо. Когда в страну приходит высокотехнологичное оборудование, оно поднимает в целом технический уровень промышленности. И наоборот, если приходит простое оборудование, то этот уровень снижается. Я считаю, что это стало возможным ещё и потому, что в 2021-2022 годах были отменены меры, регулирующие поставку оборудования по импорту. Начиная с 2011 года был принят целый ряд постановлений правительства (№ 56 от 7 октября 2011 года, № 1224 от 24 декабря 2013 года и другие), регулирующих импорт оборудования. И тогда выработали механизмы контроля импорта: оборонке было запрещено покупать оборудование по импорту, если есть соответствующее российское оборудование.

А в 2021 году все эти постановления были практически отменены. Всё было переведено на ГИСП, Государственную информационную систему промышленности, которая не в состоянии дать качественного заключения о том, что есть российский аналог. В ней формально, а не по существу, не специалистами, а каким-то роботом сравниваются параметры оборудования, и если, скажем, какой-то параметр отклоняется, условно говоря, на миллиметр в ту или в другую сторону, это приводит к тому, что ГИСП не видит наличие аналога. А нет аналога ‒ значит, можно покупать по импорту. И это привело к тому, что открылись шлюзы. Нам необходимо срочно вернуть регуляторные механизмы по импорту. Причём уже 75% импорта ‒ из Китая, и это должно вызывать озабоченность.

— А почему их отменили? Как обосновывали?

— Обосновывали именно тем, что у нас теперь будет государственная информационная система. А раньше были две рабочие группы. Я возглавлял, как представитель производственных предприятий, рабочую группу «Производство», представитель «Станкина», как научного центра, возглавлял рабочую группу «Наука». И рабочие группы давали рекомендации комиссии Минпромторга. И мы по всем заявкам, которые приходили в Минпромторг от предприятий оборонно-промышленного комплекса, проводили анализ. И часто бывало так: заявляет, условно говоря, предприятие Х, что им нужен станок с точностью обработки, допустим, четыре микрона. А в этом, как показывает анализ, на самом деле нет никакой необходимости. Такая заявка подаётся просто для того, чтобы обойти действие постановления и завезти импорт. И это был объективный анализ.
А сейчас они заявляют в ГИСП, что им, допустим, необходим станок длиной 3500 миллиметров. А в ГИСП есть станок 3505 миллиметров, и ГИСП говорит, что аналога нет, и разрешает покупать импорт. А на самом деле эти пять миллиметров в длине станка никакой роли не играют. Но это нужно отслеживать вручную, как это делали специалисты-эксперты. И мы легко с этим справлялись. Мы по 400-500 заявок в месяц рассматривали. Как только фильтр убрали, видите, что происходит с импортом. А самое главное, в деятельности рабочих групп и комиссии Минпромторга было очень важно, что мы анализировали заявки ключевых потребителей и многие производители по этим заявкам могли определить технические характеристики станков, которые потом осваивали у себя. Это важнейшая совместная работа с заказчиком, о которой можно только мечтать. К сожалению, сейчас это уже не делается. И для нас очевидно, к чему это приведёт: к дальнейшему росту необоснованного импорта.

— Это странно: с одной стороны, развитие станкостроения объявляется такой важной задачей, а с другой стороны, дешёвый импорт не даёт ему развиваться.

— Импорт оборудования сейчас просто захлестнёт российских производителей. Особенно из Китая. Как я уже сказал, статистика за 2022-2023 годы говорит нам о том, что в эти годы был бурный рост станкостроения. До 60 процентов, если в стоимостных показателях считать. Хотя оборудование стало дороже, потому что логистика с доставкой комплектующих изделий изменилась, комплектующие стали дороже, и, естественно, цена на конечное оборудование увеличилась в стоимостных показателях. Но и в количестве выросла поставка на 35-40 процентов по разным направлениям. Однако, если судить по первому кварталу этого года, 30 процентов предприятий не показали того роста, который был в прошлом году, темпы роста у них уже находятся на уровне три-пять процентов к прошлому году. То есть теперь нужно заниматься серьёзными структурными преобразованиями отрасли, и сейчас мы говорим, что отрасль требует новых подходов.

— А этот рост, при таком обилии китайских станков, за счёт чего? Наши заводы производят такое оборудование, которое китайцы не могут поставить?

— И такой фактор имеет место. Нужно учитывать и то, что за последние два года совершенно изменился режим работы очень многих предприятий в стране. Я думаю, вы догадываетесь, что я имею в виду. Отсюда резко возросло и потребление МОО. Наш внутренний рынок начал серьёзно расти.

— Объявлено, что будет разработан федеральный проект, направленный на стимулирование развития производства критических комплектующих. Мы с вами неоднократно обсуждали проблему комплектующих. Насколько удалось с ее решением продвинуться и что остается нерешённым?

— Нельзя сказать, что определенных позитивных изменений в этом направлении нет, они есть, они идут. Но говорить, что этот процесс завершен, я бы тоже не стал. Потому что мы прошли где-то, грубо говоря, пятую часть пути. Вопросы ни по выпуску комплектных систем ЧПУ, ни по шпинделям, ни по шариковым и роликовым направляющим качения, ни по шарико-винтовым передачам до конца не решены. Да, есть определённые подвижки в этом плане в лучшую сторону. Но самое главное, о чём мы с Минпромом постоянно спорим: на наш взгляд, должен быть план мероприятий освоения комплектующих изделий. Если этого плана нет, то невозможно отследить, что на самом деле делается. Есть приказ Минпромторга 2020 года по комплектующим изделиям, но, когда приказ выпустили, была совершенно другая ситуация. Тогда все комплектующие легко покупались. А сейчас нужны новые приказы и новые планы. Считаю, что их отсутствие ‒ это очень серьёзная недоработка. Ведь приказ о разработке плана мероприятий выпуска комплектующих изделий ‒ это ключевой документ. Там должны быть сроки, ответственные, задачи и показатели. Но с 2020 года он так и не корректируется.

— А как сейчас решается эта проблема, ведь действительно некоторые комплектующие мы так и не научились выпускать. Тоже китайские идут?

— Да, идёт поставка китайских комплектующих систем, частично наши предприятия подключаются к этому. А также поставляют через различные третьи страны. Но за счёт логистики через две-три страны, они становятся гораздо дороже. Поэтому и цена станков растёт.

— Чего вы ждёте от национального проекта развития средств производства, о подготовке которого объявлено?

— Недавно у Мишустина прошло совещание по подготовке этого национального проекта. В нём предусмотрено 12-14 направлений, по которым будет идти поддержка, и очень важно, что в рамках этих 12-14 направлений предусмотрено очень серьёзное финансирование. Никогда такого размера финансирования в станкостроении не было: на 2024-2026 годы ‒ 189-190 миллиардов. До 2030 года в целом 300 с лишним миллиардов рублей. А с учётом субсидий регионов ‒ 520 миллиардов. Это огромная цифра для отрасли. Поэтому, безусловно, многие проблемы должны быть решены. Но очень важно, как будет организована эта работа. Здесь нужны усилия, знания, опыт специалистов, учёных, экспертов из отрасли.

— А на что их предлагается тратить?

— На модернизацию действующих предприятий и строительство новых. На НИОКР, на обеспечение финансовой устойчивости, на разработку и внедрение стандартов, на те 12-14 направлений, о которых сказано выше.

— То есть это будут государственные предприятия или деньги будут частным компаниям выдаваться?

— Тут могут быть разные схемы. И я думаю, что тут должен работать механизм государственно-частного партнёрства. Государство выделяет деньги и должно входить в уставный капитал модернизируемых или строящихся предприятий. Или государство будет создавать эти предприятия и передавать в управление, с последующим выкупом, группе специалистов ‒ инициаторов проекта.

Источник: Журнал «Стимул»

Назад к списку

Поделиться