Присоединиться Игорь Абакумов: нам нужно рубить окно в Азию, там наши рынки
Ситуация вокруг российского зерна – одна из самых обсуждаемых в последнее время. Страна получила рекордный урожай, но, по мнению многих экспертов и производителей, не может им правильно распорядиться. Экспорт продовольствия за последние годы стал для нас козырной картой и в большой политической игре
Но, как оказалось, Россия может ее лишиться. Все чаще звучат прогнозы, что рост себестоимости производства зерновых культур может вырасти на 20-25%, а некоторые специалисты считают, что этот показатель может варьироваться в диапазоне от 50 до 70%.
Как это отразится на внутренних и внешних рынках рассказал член Генерального Совета ПАРТИИ ДЕЛА, генеральный директор медиагруппы «Крестьянские ведомости» Игорь Абакумов.
— Игорь Борисович, здравствуйте. Действительно ли существует проблема роста себестоимости отечественного зерна?
— Да, себестоимость будет расти, поскольку нам негде хранить полученный рекордный урожай, а стоимость хранения занимает большую часть в цене зерна. Эта проблема решаемая, так как в России есть несколько предприятий, которые умеют строить современные элеваторы. Только создавать их нужно с привлечением государственных субсидий, если правительство требует увеличить урожайность, значит оно должно и вложиться во всю зерновую инфраструктуру. Есть еще нюанс – высокотехнологичные складские комплексы работают на электричестве, а его стоимость растет зачастую неконтролируемым образом.
— Плюсом к этому еще горюче-смазочные материалы, да и вся логистика.
— Аналогично электроэнергии дорожает топливо для перевозки и производства зерна. Повышаются затраты на железную дорогу, там у нас вообще госмонополия. В итоге, везти зерно из Сибири в Новороссийск невыгодно. Его нужно перерабатывать на месте и отправлять той же мукой. Еще вариант – транспортировать через Дальний Восток в Китай и другие дружественные страны.
— Существует еще и вопрос по пошлинам.
— С ними вообще непонятная ситуация. Агрохолдинги, мелкие фермеры и все, кто между ними, в один голос говорят – уберите пошлины на зерно. Только Минсельхоз стоит как скала и ничем существование этих пошлин не объясняет. Видимо, им просто психологически трудно отказаться от администрирования всей гигантской суммы, которая поступает в распоряжение чиновников от существования этих искусственных ограничений. Речь идет о миллиардах рублей. Дело закончится тем, что от Минсельхоза откажутся наши товаропроизводители. Они хотят видеть в этом министерстве поддержку и опору, но, к сожалению, ситуация долгие годы показывает, что чиновники – отдельно, аграрии – отдельно.
— И какой выход из всей этой ситуации?
— Я уверен, что в России необходимо создать два министерства: Министерство развития сельских территорий и Министерство развития агробизнеса. Понятно, что некоторые скажут – вы опять предлагаете плодить государевых слуг, это лишние затраты и прочее. Уверяю, все эти затраты сто раз покроет экономический эффект от развития жизни на селе. Российские крестьяне плечи расправят.
— Вопрос, который всех волнует: отразится ли рост себестоимости зерна на конечных потребителях?
— Они его практически не почувствуют. Зерно в ценнике условного батона на полке занимает примерно десять процентов. Вообще, цена выпеченного хлеба сейчас слишком политизирована, чтобы быть рыночной категорией. Есть социальный продукт и есть коммерческий. Если вы зайдете в любой магазин, вы увидите, что социальным хлебом все завалено, а коммерческий хлеб люди сметают. Полезный, зерновой, бездрожжевой, с различными фруктовыми и овощными добавками хлеб покупают сейчас практически все, от пенсионеров до граждан с очень высокими доходами. Он давно перестал быть основным продуктом питания, это скорее дополнение к ежедневному столу.
— Есть точка зрения, что не так важен зерновой экспорт, нужно наращивать внутреннее его потребление.
— Для этого стоит вплотную заняться животноводством и параллельно перестать слушать сомнительные истории про углеродный след. Напомню, по Северной Америке буквально недавно, с исторической точки зрения, бегали миллионы бизонов и ничего страшного не произошло. Все это напоминает историю с фреоном, который якобы разрушает озоновый слой. На самом деле это была игра одной фирмы, которая придумала новый холодильный агент. Так что, в идеале, нужно и внутреннее потребление наращивать и экспорт.
— Рост себестоимости российского зерна отразится на его конкурентоспособности на внешних рынках?
— Себестоимость плюс пошлина – это пара, которая значительно снижает привлекательность нашего зерна на мировых рынках. Если раньше мы могли демпинговать, то теперь пространство для маневра сужается. Нужно понимать: на внешних рынках зерна достаточно, весь вопрос в цене. Именно своим выгодным предложением Россия заняла Северную Африку от Туниса до Марокко, и теперь идет вглубь континента. Что будет сейчас – непонятно. Даже количество экспортеров зерна у нас уменьшилось втрое. Некоторые экономисты считают, что это оправдано. Да, в ряде стран существуют государственные монопольные компании по торговле зерном. Хорошо, но при этом закупочные цены там способствуют развитию производства. Если мы пойдем по пути монополии, чтобы наши экспортеры не конкурировали друг с другом на внешних рынках, то это приведет к обвалу цены внутри России, крестьяне бросят заниматься зерном со всеми вытекающими последствиями. Мы к монополии пока не готовы. Ну либо эта организация должна кровью расписаться, что рентабельность для аграриев будет минимум 20-25 процентов.
— Это явно не вопрос только Минсельхоза, это зона ответственности всего правительства.
— Конечно. Никто не отменял такой термин как «диспаритет цен». Продукция сельского хозяйства у нас стоит очень дешево относительно всего остального. Если раньше можно было продать тонну пшеницы, чтобы купить тонну солярки, а сколько сейчас нужно пшеницы? Сельское хозяйство в России, если брать суммарно, а не по отраслям – убыточное дело. Ситуацию нужно исправлять комплексно, а не только Минсельхозу. Там много вопросов от тарифов до станкостроения. Если резюмировать – аграрии способны произвести любое количество зерна, которое сумеем продать. Нужно будет 200 миллионов тонн, значит, вырастим 200. Вопросы правительству – где его хранить, каковы пути его транспортировки? Если нам сейчас перекроют танкерный парк, то нужно иметь свои суда и свободный проход через Каспийское море в Иран. В идеале, нужен канал до Персидского залива и такие проекты в СССР были. И сейчас проект Трансиранского водного пути есть. Вот такая большая геополитическая задача. Если Петр Первый рубил окно в Европу, нам нужно рубить окно в Азию и на Восток. Поймите, там наши рынки и там наша торговля.
