Константин Бабкин: «Пусть вся страна будет прекрасная экономическая зона – и тогда всё поедет»

В уходящем году у России появилось много вызовов – как внешних, так и внутренних. Но в этом есть определенный плюс – власти наконец всерьез задумались о трансформации нашей экономики. Цель – развиваться быстрее, чем сейчас. О том, как это сделать и какие решения нужно принять в первую очередь, рассказал Константин Бабкин, лидер ПАРТИИ ДЕЛА, президент ассоциации «Росспецмаш» и председатель Совета директоров Ростсельмаш.

«САМАЯ ВАЖНАЯ ВЕЩЬ – ПРОИЗВОДСТВО»

— Какие для вас главные итоги года? Что вы могли бы выделить? И как, на ваш взгляд, наша экономика справляется с санкциями и прочими трудностями?

— Давайте сперва уточним, что такое экономика. Очень часто под этим понимают то рейтинги, то фондовый рынок, то курсы валют. Для меня это всё не важно. Я мыслю категориями реальной экономики, а не сырьевой. Самая важная вещь – производство. А оно у нас чахнет. Поэтому для меня состояние нашей экономики плохое.

— Есть еще валовый внутренний продукт (ВВП). Это некий общий знаменатель для экономики…

— Да, но тут тоже надо разбираться. Бывает, что в ВВП засчитывают стоимость аренды. Например, сколько бы люди платили за своё жилье каждый месяц, если бы оно было не в собственности, а они снимали бы его. Это все фантазии, отрыв от реальности. Для меня всё просто. Допустим, дома построили. Если больше, чем в прошлом году, значит молодцы. Если меньше – не молодцы. Вот это реальная экономика. Например, я работаю в производстве комбайнов, тракторов. И 2022-й год мы прошли неплохо. Сельхозмашиностроение в денежном выражении выросло на 13%. В физическом остались примерно на уровне прошлого года.

— Как раз уровень инфляции, по сути.

— Да, примерно так. Год был непростой. Появилось много политических, логистических издержек, санкции. Но мы его прошли, я считаю, прекрасно. Результат очень хороший. В следующем году готовимся увеличивать производство сельхозтехники, строительно-дорожной техники, пищевого оборудования. Это те отрасли, которые я знаю, общаясь с руководителями предприятий. Справляются коллеги.

— Мне кажется, нынешние условия аграриям даже в чем-то помогли. Точно так же, как и помогли санкции и антисанкции 2014 года…

— Тогда действительно помогли. Правительство стало больше поддерживать сельское хозяйство, сельхозмашиностроение. Больше обращать внимание на реальную экономику. В итоге доля российских сельхозмашин на внутреннем рынке за 8 лет выросла радикально — с 26 до 65%. В этом году ситуация неоднозначная. С одной стороны, некоторые конкуренты ушли, ниши освободились. С другой, против нас играют логистические издержки. Мы сильно зависели от западных поставщиков компонентов, до сих пор не производим все двигатели, элементы гидравлики. Электроника тоже зависела от западных поставщиков чипов и других элементов. Все это, конечно, вызывало определенный стресс. К примеру, Ростсельмаш два месяца, в мае и июне, комбайны не производил. Но потом мы нашли других контрагентов. Поддержали российские поставщики и поставщики из дружественных стран. Сейчас заводы работают на уровне не ниже, чем в 2021 году.

— То есть смогли найти альтернативные варианты всех недостающих элементов?

— Да. В целом мы справляемся. Думаю, что в процессе мы становимся сильнее, гибче, глубже все процессы понимаем. Поэтому стратегически ситуация работает на нас. Львиная доля заказов ушла с Запада на Восток. А более наукоемкими или независимыми мы, к сожалению, не стали. Задача сейчас – не попасть в другую зависимость, уже от восточных поставщиков. В идеале мы должны в России развивать производство компонентов.

«ДЛЯ ТРАНСФОРМАЦИИ ЭКОНОМИКИ НУЖНЫ ТРИ ВЕЩИ»

— Почему мы их до сих пор не делаем?

— Мы много лет думали, стоит ли производить в России гидронасосы или элементы гидравлики. Считали, считали, но себестоимость производства все равно выходит на 30% выше, чем можно было купить в Германии. Сейчас Германии нет, есть Китай, но он тоже производит дешевле, чем мы можем произвести в России. И это касается всего. Правительство должно наконец озаботиться тем, чтобы в России было выгодно производить компоненты. На словах мы об этом слышим постоянно, но на практике практически не видим. Мы поддерживаем айтишников. Там зарплаты высокие, налоги низкие, отрасль неплохо развивается. Мы поддерживаем ресторанный бизнес, снизили НДС, льгот надавали. Но на поддержку производства компонентов у государства почему-то не остается энергии, желания или воли – я не знаю.

— Эксперты часто говорили, что в России слишком маленький рынок для производства компонентов. Поэтому и невыгодно здесь такие заводы строить.

— Китай тоже начинал, когда он был маленькой экономикой. В 90-е годы Россия продавала туда автомобили «Москвич». И китайцы с удовольствием их покупали. Сейчас ситуация кардинально поменялась. Китай из незначительной автомобильной державы превратился в мирового игрока. То есть они начинали с маленьких объемов, но постепенно за счет своей конкурентоспособности дошли до гигантских. Взять даже Турцию. Она же не такая огромная. И экономика не больше российской. Но в Турции производство компонентов более выгодно, чем в России. Вроде бы нынешняя ситуация располагает к поддержке реальной экономики. Но за этот год ни один налог не был снижен, не введены пошлины на экспорт металла, чтобы он был подешевле в России. Политика Центробанка вообще никак не помогает несырьевым производителям. Дорогие кредиты подрывают всю нашу конкурентоспособность.

— Глава Центробанка в минувшем году часто говорила о трансформации экономики. Какой она должна быть? И что для этого нужно сделать?

— В России можно создать условия для бурного технологического развития. Для этого надо провести новую индустриализацию. Например, в 30-е годы сколько мы заводов построили!?

— Несколько тысяч, как я помню.

— И авто-, и авиастроение создали. Потом — атомную промышленность. Восстановили страну после войны. Это же все в реальных вещах измеряется. И мы сейчас должны такими же вещами мыслить, а не накоплениями денег измерять наши успехи. Нужно строить, создавать, восстанавливать тысячи и тысячи предприятий: маленьких, средних, больших, в разных отраслях. А если цель поставили, сразу понятна задача – нужно создавать для этого условия, чтобы у нас производить было не дороже, чем в Китае. Это нормальная цель, реалистичная. У нас много энергии, сырье свое, есть технологические компетенции, талантливый и трудолюбивый народ.

— Что нужно для трансформации экономики?

— По сути, надо изменить всего три вещи. Во-первых, надо радикально снизить налоги. Во-вторых, сделать кредиты доступными для всей экономики. И третье – внешнеторговая политика должна быть нацелена не на членство в ВТО, а на защиту своих производителей. Нужно проанализировать, как другие страны помогают своему бизнесу. Почему у них те же чашки или что угодно еще выгодно производить, а у нас — нет. Например, в сельском хозяйстве Европа дотирует своих производителей. Поэтому мы должны защищать своих производителей с помощью импортных пошлин. Чтобы наши производители работали в условиях не хуже, чем их зарубежные коллеги. Это понимание постепенно приходит. Но при этом ни одной импортной пошлины за этот год не было введено.

«НУЖНО ВЕРНУТЬ ИНВЕСТИЦИОННУЮ ЛЬГОТУ»

— Давайте по этим тезисам пройдемся. Снижение налогов приведет к росту дефицита бюджета. Минфин задаст резонный вопрос: «Где взять деньги?». Как компенсировать недостающие доходы?

— Тут заключено лукавство. Много лет из России постоянно выводились деньги. Мы жили в искусственном дефиците за счет бюджетного правила. Накопили 650 млрд долларов международных резервов. Эти деньги в итоге работают на западную экономику. Нам говорили: эта заначка нам поможет, она на черный день. Но черный день настал, и половину этих денег у нас заморозили. В итоге они на нашу экономику и не работали, и не работают. Поэтому ответ такой. Ребята, поставьте вашу финансовую политику на службу реальному сектору. Не выводите деньги из страны. Напитайте нужды растущей экономики этими деньгами. Да, вы снизите налоги сейчас, но потом она вырастет, и с большей экономики вы соберете больше.

— Если предметнее разбираться. Налогов у нас много. Какие в первую очередь надо адаптировать под нынешние условия?

— В первую очередь надо сделать так, чтобы было выгодно производить и инвестировать. Надо вернуть инвестиционную льготу. Если предприятие вкладывает в развитие, например купило станки, сейчас оно облагается по полной программе. Надо наоборот – если вложили, никаких налогов на это не должно быть. Наоборот, вычеты должны приходить из прочих налогов. Вот это называется инвестльгота. Она работает во всех странах. И на Западе, и на Востоке. Она работала в правительстве Примакова. Сейчас этой льготы нет.

— А с каких-нибудь дивидендов, наоборот, надо брать больше?

— Конечно, нужна прогрессивная шкала налогообложения. У нас богатые люди по факту платят меньше налогов со своих доходов, чем бедные. Вывод денег из страны тоже ничем не облагается. Это же парадокс! Вот цифры. Небогатые люди платят 52% с каждого заработанного рубля, а богатые – 35%. Нужно сделать хотя бы наоборот.

— Второй ваш тезис – про ключевую ставку. Мы уже Турцию приводили в пример. Но там местная денежно-кредитная политика привела к тому, что инфляция уже под 100% годовых. То есть, кредиты дешевые, но деньги быстро обесцениваются…

— Я бы смотрел не на инфляцию, а на покупательную способность людей. Если товар подорожал на 100%, а доходы увеличились на 200%, то проблем нет. В Турции действительно все развивается. И сельское хозяйство, и машиностроение, и курорты. Новый Босфор копают. Да, там какие-то дисбалансы происходят, лира турецкая шатается. Но еще раз — экономика развивается. И народ богатеет быстрее, чем дорожают продукты. Так что инфляция – это вообще не фетиш. Она не должна быть единственной целью всей экономической политики.

— Осталось понять, растут ли зарплаты в Турции быстрее инфляции. Я вот такую статистику не видел…

— Ну, вы слышали что-нибудь про голод в Турции, про голодные бунты или безработицу? Я не слышал. А про экономические успехи я новости через день вижу. И отсюда делаю вывод.

«ЭТОТ НАРРАТИВ ПРО ИНТЕРЕСЫ ИНОСТРАННЫХ ИНВЕСТОРОВ НАМ НАВЯЗАЛИ»

— Насчет новой индустриализации. Производить всё и сразу, наверное, нет смысла. Нужно расставить приоритеты. И все усилия туда направлять. На чём нам лучше сосредоточиться?

— Я бы здесь предложил такой критерий. Если в России есть кто-то, реалистично желающий заниматься производством того или иного продукта, государство должно ему создать условия не хуже, чем у его конкурентов в других странах. Надо поддерживать, весь спектр. Тогда мало чего мы не сможем здесь производить. Если мы создадим условия, будет гораздо больше возможностей.

— У нас есть еще один ингредиент – инвестиции. Точнее его у нас сейчас нет. Если к внутренним добавляются внешние инвестиции, то экономика развивается быстрее. Тот же Китай вырос во многом благодаря приходу иностранных инвесторов. Как нам их привлечь в нынешних условиях?

— По моему убеждению, этот нарратив, что главное – это интересы иностранных инвесторов, нам был навязан. Мы делали все, чтобы затащить сюда «Мерседес», «Ниссан», «Тойоту». Надавали этим сборочным производствам льгот, земли, даже денег каких-то подсыпали, обещали продавать их автомобили. Всю политику подстроили под это. То есть они поддерживались и их, и нашими властями. А наши производители попали в условия неравной конкуренции. В итоге мы свою автомобильную отрасль потеряли.

— При этом локализации у иностранных производителей так и не случилось. У нас все только собирали. Очень многое завозили из-за рубежа. Мне кажется, самый интересный пример комплексного решения проблемы – поддержка инвесторов на Дальнем Востоке. Можно ли его расширить, например, на всю страну?

— У нас часто продвигается идея, что надо создавать особые экономические зоны и там льготы давать. Но я бы более широкий подход применил. Пусть вся страна будет прекрасная экономическая зона. Всем дешевые кредиты, всем низкие налоги, всем помогаем. И всё поедет.

Назад к списку

Поделиться