Мария Давыденко: Что скрывают горящие леса Сибири?

В июле этого года в Красноярске разразился громкий политический скандал, вышедший далеко за пределы региона. Председатель региональной Счётной палаты Татьяна Давыденко представила на сессии краевого парламента доклад, в котором говорилось о масштабных хищениях в лесной отрасли Красноярского края — по данным отчетов счетной палаты края, в 2018 году из Красноярского края вывезли древесины на 48 миллиардов рублей, а бюджет при этом получил всего 1,6 миллиарда рублей. Давыденко отстранили от должности, она дала несколько громких интервью журналисту Андрею Караулову; её дочь, предприниматель Мария Давыденко, записала на горячую линию видеообращение к президенту Владимиру Путину, в котором рассказала о давлении на свою мать. После этого скандал поднялся на федеральный уровень: в Красноярск сначала приехал Дмитрий Медведев — оценить эффективность борьбы с лесными пожарами; затем — генпрокурор Юрий Чайка.

О том, на какой стадии сейчас находится разбирательство (доклад Татьяны Давыденко предсказуемо вызвал интерес у правоохранительных органов) и о том, как в итоге это повлияло на политическую ситуацию в крае, в интервью нашему журналу рассказала Мария Давыденко.

— Мария, вы, насколько я понимаю, родились в Красноярском крае?

— В Норильске, самом северном крупном городе, а в Красноярск мы переехали в 1997-м году. «Двигателем» переезда стала я — у меня была мечта поступить на специальность, которая совмещала бы изучение экономики и знание иностранного языка. Как раз за несколько лет до этого в Красноярском государственном университете (сейчас — Сибирский федеральный университет — прим.) открылась кафедра международных экономических отношений. Я поступила, и вслед за мной перебралась вся семья. На экономическом факультете тогда были лучшие преподаватели и самые жизнеспособные предметы: ни разу за свою профессиональную деятельность я не оказывалась в ситуации «а сейчас забудьте всё, чему вас учили».

— С чего началась ваша профессиональная деятельность?

— Работать я начала на Красноярском металлургическом заводе — так совпало, что в это время туда «входил» РУСАЛ и проводил оптимизацию бизнес-процессов. Я попала в управление организации производства ещё на практику, и моей задачей изначально было описание всех бизнес-процессов, внедрение системы бюджетирования и автоматизация. Мы в Красноярске были первым предприятием, которое занялось этим в масштабах всего производства.
За все мои 20 лет того, что называется активной производственной деятельностью, я работала и в реальном секторе экономики, и в банковско-финансовой сфере. Я начинала на производстве, затем занималась финансовым консультированием и структурированием бизнеса, сделками купли-продажи, корпоративными финансами. Я работала и на производстве, и в банке, и в консалтинге. Я не выбирала свою специальность под влиянием внешних факторов, какой-то моды. И этот комплексный подход помогает мне сейчас в работе с малой авиацией — направлением новым, сложным, переживающим сейчас ключевой период своего развития. Спустя год учёбы на экономическом я поступила на заочное на юрфак для того, чтобы мои экономические знания подкреплялись юридической составляющей. И актуальность этих знаний также высока, потому что помимо того, что бизнес надо вести — сейчас его не менее важно уметь защищать.

— Почему вы решили заняться авиабизнесом? С чего вы начинали?

— В детстве я посмотрела фильм «Поющие в терновнике». Меня впечатлила сцена, когда владелица отдалённого ранчо спокойно садится в маленький самолёт, улетает в город за продуктами и возвращается. Но окончательно оформилось у меня желание заняться этим, когда я сама начала летать в качестве пилота. У нас с моим инструктором и несколькими предпринимателями появилась идея использования малой авиации в коммерческих целях. Компания была создана в 2011 году: мы с нуля построили в чистом поле посадочную площадку с ангарами, создали базу ремонтно-технического обслуживания для самолётов Ан-2 и аэропрактов А-22, обучали кадетов и частных пилотов. Занимаемся мы всеми видами авиационных работ.
Я уверена, что развитие малой авиации должно стать отдельным национальным проектом! К сожалению, сейчас она развивается не благодаря, а вопреки, несмотря на её востребованность с учётом огромной территории нашей страны и удаленности населенных пунктов. Законодательство у нас такое, как если бы у меня была не посадочная площадка, а международный аэропорт. Вроде бы открыта зона свободных полётов по уведомлению, но нормативная документация, которая её регулирует, настолько жёсткая, что просто взлететь, ничего не нарушив, невозможно. Нам не первый год обещают корректировки Воздушного кодекса, Федеральных авиационных правил касательно упрощения правил для малой авиации, но это пока лишь «завтраки». Сейчас малая авиация приравнена к большой, и это усложняет работу в столь востребованной сфере: ведь это и пассажирская авиация, и грузоперевозки, и авиапатрулирование, в том числе приграничное, и аэрофотосъёмка. Ещё одна проблема, с которой мы сталкиваемся — это кадры. Раньше система обучения предполагала подготовку, начинающуюся с лёгких самолётов — Ан-2, Ан-24. Потом только пилот «дорастал» до «Ту» и «Ила». Сейчас же можно пройти практику на тренажёре и сразу сесть на большой самолёт, а программ, переучивающих на Ан-2, нет.
Контрастирует с этим ситуация в Канаде, где есть города с расширенными трассами, на которых самолёт может выехать из гаража, дорулить до ближайшей взлётно-посадочной полосы и спокойно взлететь. Такие условия есть в некоторых штатах Америки, Франции, Италии и, как ни удивительно, в Африке.

— Расскажите, в каком сейчас состоянии находится сфера малой авиации в России? Кто помимо государства может быть заказчиком её услуг? Как её развитие может повлиять на положение авиации большой?

— Мы сейчас лишь в начале пути. Если ещё пять лет назад у нас были пилоты-«партизаны», летающие втихаря на незарегистрированных самолётах, то сейчас они подают заявку на полёт и обслуживаются на аэродромах типа нашего. Это очень важно, поскольку если самолёт не зарегистрирован и не подаёт заявку на полёт, другие не могут отслеживать его передвижение и создаётся опасная ситуация. Таким образом, сейчас всё идёт к обеспечению более цивилизованных условий для полётов лёгких самолётов.

Большой авиации это должно быть выгодно — тот же «Аэрофлот» никогда не полетит в мелкие населённые пункты за пятью-шестью пассажирами. Но эти пять-шесть человек ему может подвезти Ан-2, и они станут пассажирами «Аэрофлота». Таким образом, малая авиация — это верный помощник большой, в общем, так было и так должно быть.
Заказчиком авиационных работ могут быть как государственные, так и частные структуры. Львиная доля выпадает на лесоавиационные работы, которыми и занимаются такие компании, как наша. Рынок небольшой, все игроки и степень их профессионализма известны.

— Мария, расскажите, пожалуйста, как сейчас складывается ситуация вокруг вашей семьи — после летнего скандала и реакции на него федерального центра?

— Когда вы говорите о том, что изменения в системе тушения пожаров работать не будут, что это приведет к катастрофе, в то время как на улице лежит снег и стоит мороз, то к вашим словам степень доверия одна. Когда леса начинают катастрофически гореть на ваших глазах — совершенно другая. Нам поверили. Но было поздно. Сейчас ведется следствие. А мы? Мы в очередной раз зарекомендовали себя как профессионалы своего дела, и я думаю, что наша ситуация должна улучшаться. Сейчас идёт лишь подготовка к сезону, и первый квартал следующего года покажет результат.
Что же касается Татьяны Алексеевны, то, конечно, материалы отчетов счетной палаты стали шоком для законодателей. Поражали масштабы хищений и нарушений. Смелостью мамы восхищается вся страна, жителя Красноярского края, но только не наши депутаты и исполнительная власть. После того, как у нас побывали Медведев и Чайка, и те цифры и выводы, которые были представлены в её докладе, были подтверждены, Татьяне Алексеевне, конечно, стало легче. Безусловно, суды Красноярска не могли ослушаться «приказа сверху» (характерно даже то, что судебное дело с порядка 60-ю листами доказательных материалов, рассматривалось за один день безо всякого их изучения), однако сейчас мы надеемся на то, что ситуация в суде в Кемерово будет иная (Татьяна Давыденко подала в суд на Законодательное Собрание Красноярского края иск, оспаривая своё увольнение). Уверена, что подключится и Верховный суд. Сейчас с Татьяной Алексеевной консультируются следствие и правоохранительные органы, возбуждено уголовное дело о халатности исполнительной власти при выполнении своих полномочий.

— Красноярская власть в последнее буквально «прыгает» из скандала в скандал. Как вы думаете, удастся ли ей как-то выйти из создавшегося непростого для неё положения?

— Не удастся. На мой взгляд, та команда, которая сейчас работает, ситуацию исправить неспособна. Социальное напряжение в крае высоко: после лесных пожаров; взрыва в Каменке, последствия которого не ликвидированы; прорыва дамбы; после некоторых, скажем так, культурных моментов (знаменитое «качание прав» — в этом обвинил губернатор края Александр Усс жительницу города Канска, пострадавшего от подтопления); после повышения тарифа на капитальный ремонт для обычных граждан и при этом рассмотрении законопроекта о налоговой льготе по налогу на имущество предприятий, «участвующих в реализации мероприятий по снижению выбросов загрязняющих веществ в крупных промышленных масштабах» (а это те, у кого капитализация проектов не менее 10 млрд, т. е. льгота предоставляется только крупным предприятиям!) текущая власть продолжает делать всё для того, чтобы было хуже. Либо специально, либо от неумения по-другому. Красноярский край сейчас — это «пороховая бочка».

— Насколько я знаю, вы недавно решили присоединиться к Партии Дела, которую возглавляет промышленник Константин Бабкин. Расскажите о причинах такого решения.

— В Партии Дела я увидела возможность для предпринимателей и промышленников отстаивать права на развитие своего бизнеса. Как я уже сказала, бизнес сейчас нужно не только уметь вести, но и защищать, таковы реалии. Для этого необходима профессиональная платформа, объединение людей, знающих как создавать добавочную стоимость и рабочие места. Нужны новые правовые возможности для тех, кто создаёт. Лидер партии, Константин Бабкин, возглавляет промышленный союз «Новое Содружество», включающий в себя 187 предприятий, которым хорошо знакомы проблемы настоящей экономической жизни, и политической тоже. Я считаю, что партия, ориентированная на реализацию возможностей и потенциалов людей, действительно в силах предлагать новые решения и претворять их в жизнь.

Источник: Регионы России

Источник фото: Регионы России

Назад к списку

Поделиться