Присоединиться Сибирские портреты
Кандинские
«Угрюм-реку» не забыли? Прототипов у Громовых, состояние которых началось с разбоев, в Сибири и Забайкалье много. Они и сегодня не перевелись. Кандинские одни из них. Но в отличие от других персонажей, фамилия их гремит по всему миру. Взять хотя бы художника Василия Васильевича Кандинского или Виктора Хрисанфовича Кандинского — одного из основоположников отечественной психиатрии. Наших кровей мужики… Тип лица родоначальников — чисто азиатский.
Долго я рассматривал портрет коммерции советника Хрисанфа Петровича Кандинского. Исследователи до сего дня выясняют год его рождения, наверное, остановятся на 1774-ом… Портрет цветной, рама из золоченого багета. Статный старик, на мир и окружающих взирает с большим достоинством и глубоко скрытым высокомерием. Черный мундир с красным воротником, широкими обшлагами и позолоченными пуговицами. Ниже воротника — царская медаль. Лицо скуластое, явно выступающие скулы и впалые щеки. Редкие и короткие усы над верхней губой. Но главное — он совершенный бурят, якут или орочон. Вот взять нашего чабана с торейских озер, одеть его в такой же мундир, дать ему состояние и будет вылитый Хрисанф Петрович Кандинский.
Художник же Василий Васильевич Кандинский, большую часть жизни проживший за рубежом и умерший в 1944 году в Париже, искусствовед, тонкий знаток поэзии, живописи и вообще искусств, вылитый европеец. Таково течение крови во мгле истории по незримым сосудам веков. Что в итоге получится из этого течения и смешения один только Бог ведает.
Говорят, что родоначальники Кандинских, бывшие каторжане, начинали свое дело разбоями и грабежами на большой дороге. Изрядно награбив, открыли большое дело. Больно часто в России всякое богатство или знатность начинаются с кистеня, кастета, пули или большого плутовства, но проклятых и несчастных от этого больше, чем оставшихся в истории и памяти потомков.
Знаменитый государственный деятель Михаил Михайлович Сперанский был примерно одного возраста с Хрисанфом Петровичем Кандинским. Именно Сперанский первым в России стремился к реформам, которые, по его мнению, надо было начинать сверху, ибо, по его словам, никто не метёт лестницу снизу. Великолепно отмечено, не правда ли? Но разве потерпит такого человека российская бюрократия! Сперанского «съели» и он был назначен губернатором Сибири. А в 1820-ом году отправился в Забайкалье. «Послезавтра я отправляюсь в Кяхту и оттуда в Нерчинск, подлинно уже на край света…», — написал он дочери. Через полмесяца, 26 февраля, осмотрел Нерчинский завод, на другой день — ближайший Воздвиженский рудник, где побывал под землёй: более трех километров прошёл штольней и оказался под шахтой на глубине 74 метров.
«…Ужас сего места: процессия в стране мертвых со свечами; контраст мальчиков и их голосов, работающих вместе с преступниками», «…Вчерашний день я возвратился сюда из преисподней, из Нерчинских заводов… Я видел своими глазами последнюю линию человеческих бедствий и терпения. Ничто не может быть поучительнее сего впечатления».
Он был культурным и образованным человеком своего времени. И сердце его преисполнилось печали при виде рудников, шахт, селений, которые были «соединением хижин и вид сущей бедности». «Заводских крестьян я нашёл в бедности, не столько крайней, как мне описывали, но в бедности. Не лучше заводских селений были и самые заводы. Те же хижины и развалины… Окружности совершенно обнажены. Не осталось почти и призраков бывших тут непроходимых лесов. Деревянная полусгнившая церковь. Правление или экспедиция также развалины. Обед у начальника — бедность. Госпиталь — 63 человека в развалине трех комнат; прежде был еще хуже».
Именно в это время и встретились два совершенно разных лица России — утончённый европеец Сперанский и еще не совсем обрусевший властный мужик Кандинский. Разное воспитание, разные характеры, образование, культуры и противоположные взгляды на жизнь и на работу. Наверное, Сперанский подумал, что такие люди поднимут край до больших экономических высот, а для Кандинских же он, вероятно, был просто бездельником и белоручкой из Санкт Петербурга. Пройдет много лет, пока такие характеры и культуры объединятся в один сплав, чтобы работать на благо России. Выписки из писем Сперанского и другие материалы, которые предоставила в свое время сотрудник Читинского краеведческого музея М. И. Алферина, даны для того, чтобы мы могли представить откуда вышли Кандинские и в какой обстановке они жили. Забайкалье, первая половина XIX века. Глушь — степи, горы, тайга, рудники и первые, доморощенные, купцы…
Сперанский познакомился с ними еще в Бянкино, за Нерчинском. Это было многочисленное и очень зажиточное семейство из заводских крестьян. Прошел всего год, как они вышли в купцы. Шестеро крепких и неуемных в деле братьев. Вся семья — 34 человека и 70 работников. Они засевали зерновые, торговали пушниной, доставляли на заводы товары, занимались извозом. В округе говорили, что обороты братьев миллионные…
Много раз я бывал в их подворье и двухэтажном доме с тремя колоннами, заходил и в сохранившийся до наших дней двухэтажный же амбар в Нерчинском Заводе. Все это напротив местного музея. И представлял, как по этим половицам и лестницам ходили Кандинские, как таскали в амбар работники мешки и ящики. Лютая зима, кругом мрачные от леса горы, пар идет от коней, в теплой и длинной дохе, с кнутом в руках ходит около груженых телег коммерции советник Хрисанф Петрович Кандинский. О далеком Париже, где через много лет будут жить его потомки, и мысли нет.
Продолжение во ll части.
В блогах публикуются оценочные суждения, выражающие субъективное мнение и взгляды автора, которые могут не совпадать с позицией Всероссийской политической партии «ПАРТИЯ ДЕЛА».
Источник фото: сайт Музеи мира
