У крымчан и севастопольцев возникает вопрос: мы что, в резервации?

Совет Торгово-промышленной палаты по промышленному развитию и конкурентоспособности экономики России провёл на прошлой неделе ключевое заседание года. На нём председатель Совета, лидер ПАРТИИ ДЕЛА Константин Бабкин представил доклад о том, каким был 2018-й год для отечественной обрабатывающей промышленности. 

Вопреки оптимистичным цифрам Росстата сами производственники, предоставившие материалы для доклада, констатируют: положение предприятий лишь ухудшается. Эффект от робких попыток государственной поддержки промышленности нивелирует всё возрастающая налоговая нагрузка — формальный налоговый мораторий не мешает государству увеличивать количество косвенных поборов. Сокращение числа банков ведёт к ухудшению качества обслуживания, а неизменно высокая ключевая ставка ЦБ сводит на нет возможность предоставления длинных дешёвых кредитов. Куда ни кинь — всюду клин, однако возможности для выхода из кризисной ситуации у России всё ещё есть. Главное — держать наготове правильные рецепты, и именно их собираются предложить Правительству севастопольские и крымские предприниматели на заседании Совета в Севастополе в конце мая. 

Побывавший на мероприятии в Москве лидер ПАРТИИ ДЕЛА в Крыму Игорь Берсенев рассказывает, в чём схожи и чем отличаются экономические проблемы Крыма и материковой России.

— Игорь Германович, на заседании Совета ТПП в Москве вы также выступили со своим докладом о ситуации в Крыму. Не могли бы вы рассказать о нём подробнее?

— Доклад Константина Анатольевича (Бабкина — прим.) рассматривает весь спектр причин снижения конкурентоспособности российского предпринимательства: от оплаты труда до политики Центрального Банка. Я в своём выступлении остановился на конкретных его разделах: повышение МРОТ и атмосфере ведения бизнеса. В частности, резкое увеличение МРОТ никак не сказалось на повышении заработной платы, однако это повлияло на налоговую нагрузку — она выросла на 30–40%. Это загнало небольшие компании, малый бизнес в «серую зону», которые вывалились за пределы рентабельности и перешли на «конвертную» оплату труда. В свою очередь себестоимость таких предприятий и их продукции становится ниже, и они демпингуют, что негативно сказывается на остальных участниках рынка. И эту неблагоприятную атмосферу (бюджет недополучает налоги, а добросовестные участники рынка становятся неконкурентоспособными) создаёт государство своими неразумными действиями.

— Но эти проблемы характерны для всего российского бизнеса.

— Эти проблемы в Крыму лишь обостряются. Возьмём, к примеру, ситуацию с уничтожением сети малых банков, о которых говорил Константин Анатольевич. У нас вообще нет банков, которые входят в топ-5, обладающих более 50% всех активов, которые он привёл в своём докладе. Крым обслуживают всего три банковские структуры, так что конкуренция не то, что уменьшается (как во всей остальной России), а в принципе отсутствует. Эти банки не пользуются никакими новыми инструментами, занимаясь исключительно расчётно-кассовым и кредитным обслуживанием. Последнее причём делают плохо — например, я знаю историю, когда не дали овердрафт на 500 тысяч рублей предприятию, которое имело на протяжении пяти лет ежегодный доход в размере 6 млн. При этом спокойно одобрили кредит на 2 млн, хотя он был вообще не нужен.

Более того — документы на кредит рассматриваются неоправданно долго, до трёх месяцев, что особенно чувствительно для сельскохозяйственных предприятий. Как правило, им требуются более срочные кредиты, причём небольшие: в связи с аварийностью сельхозтехники в уборочный период, для увеличения оборотных средств в связи с природными катаклизмами — дожди пошли, пшеница легла и нужно больше ресурсов, чтобы сберечь урожай. В итоге банки занимаются прямым ростовщичеством, а не рефинансированием. Не может бизнес-среда существовать без адекватной работы банков, что ситуация в Крыму показывает очень отчётливо.

— В своём выступлении Константин Бабкин говорил о «трёх китах» развития предпринимательства в России: помимо кредитно-денежной политики, о ситуации с которой вы уже сказали, это налоговая политика и протекционизм. Как с этим обстоит дело в Крыму?

— Не так остро стоит для Крыма и Севастополя вопрос стимулирующей налоговой политики благодаря положению «свободной экономической зоны», но и тут есть подводные камни — согласно закону, максимально льготным налогообложением могут пользоваться предприятия, вошедшие в неё до 2017-го года включительно. Для вступивших в СЭЗ после 2017 года льготы значительно меньше, после 2019 года они практически отсутствуют, а инвесторов на данный момент как не было, так и нет.

Но больше всего удивляет то, что российские предприятия не хотят работать в Крыму и Севастополе из опасения, что их включат в санкционные списки. Им при этом не предлагается никакого стимулирования, никаких преференций — ни налоговых льгот, ни протекционистских мер.

Обратный пример — я как предприниматель из Севастополя не могу открыть филиал в других российских регионах, поскольку лишусь крымских льгот. Получается, что мы по факту исключены из российской системы. И у крымчан и севастопольцев возникает закономерный вопрос: мы что в резервации?

— Так находимся?

— Хотелось бы думать, что нет. Нас в качестве образцово-показательной «витрины» приводят в цифрах статистики: вот, мол, промышленность в Крыму выросла. Но за счёт чего? За счёт реализации федеральных целевых программ, нацеленных на строительство. А их исполнителями являются не крымчане, а предприятия с материка (под такой шумок они заходить не боятся), куда и утекают все доходы.

— И каким образом можно улучшить экономическую ситуацию в Крыму?

— Мы тоже задаёмся этим вопросом и собираемся обсудить его на заседании Совета ТПП по промышленному развитию и конкурентоспособности экономики России, которое пройдёт в Севастополе 21 мая. В его рамках планируется посещение крымских и севастопольских предприятий, а по его итогам мы подготовим предложения для Правительства.

Источник: ИА SevastopolMedia

Фото: ТПП РФ